День седьмой.
Понедельник,
5.08.2002.10:17
Переехал,
лежу на кровати. Неплохая комната, довольно большая и меблированная, на первом
этаже. Квартира типично лондонская, в длинном двухэтажном доме из бурого
кирпича. Она, как и все остальные, имеет отдельный вход, на первом этаже -
гостиная, кухня, две комнаты, выход во дворик с яблонями и инжиром, на втором - ванная, и ещё несколько комнат. В гостиной - камин,
телевизор, диваны; в кухне - холодильник, плита, стиральная машина,
микроволновка, ножи-вилки-тарелки и т. д., в общем, обычная английская съёмная
квартира. В каждой комнате - квартиранты. В комнату напротив только что
вселился парень c Ямайки, моих лет, негр. Сейчас он врубил на всю катушку свою ямайскую музыку, и
под скороговорку «бумбастика-фантастика» срывает со стен детские рисунки,
оставшиеся от предыдущих жильцов.
Я
добрался сюда на «мини-кэбе» - негритянском такси за 5 фунтов; квартира
оказалась неподалёку от моей старой - в получасе примерно езды. Лежу. Чего-то
как-то подташнивает и в ушах звенит, слабость какая-то. По плану у меня сегодня
встреча с Элизией, позвонить должна. Плохо, что инициатива за ней осталась. А
если не позвонит? Всё тогда, как не бывало. Город большой, найти кого-либо
здесь невозможно.
13:10.
Сижу в Burger King’е, возле станции метро, что в двадцати минутах ходьбы от
моей новой квартиры. Есть базар овощной-фруктовый, торговый центр,
магазинчики-кафешки-пабы. Народу - толпы. Нескончаемый поток. Сижу, смотрю в
окно, и под трансовую однообразную музыку мимо меня текут белые, чёрные,
молодые, пожилые, красивые, уроды - всех сортов и обеих полов. Все хотят жить,
все карабкаются, боясь опуститься до бомжей, надеясь возвыситься до миллионеров, поэтому и бегут. А в итоге кончают одним и тем же.
Дождь
пошёл. Масштабы здесь, конечно… Всё никак не привыкну. Нашёл супермаркет, купил
поесть. Расплачиваюсь мелочью, хоть бы кто-нибудь, как в Иерусалиме, спросил:
«А где ты это взял? На перекрёстке насобирал?» Всем глубоко не до тебя, слишком
много народу обитает вместе.
Парень-сосед, негр из Ямайки, Ашли зовут, - маляр. Жена тоже с островов. Он её зовёт «мать моих детей». На мои вопросы
отвечал, у меня же ничего не спросил. А плевать ему, кто за стенкой живёт.
Через неделю, может быть, сменится сосед, зачем ему забивать голову лишней
информацией? Где тут мои бананы, на рынке купленные? Вот они. Я здесь из
фруктов только бананы ем - гигиенично, мыть не надо. Может это от бананов меня
шатает?
Анька
недавно дала мне газету “Loot”, двести страниц объявлений, самая большая в
Европе. Знакомства: «Белая познакомится с чёрным… » Или: «Чёрная желает
познакомиться с белым.» Со стороны мужчин тоже
самое. «Одноцветных» объявлений я не заметил. Пестро!..
По
соседству за столиком сидят два очаровательных негритянских ребёнка 5-6 лет,
мальчик и девочка, дожидаются маму с едой. Смирно сидят, по сторонам не
смотрят. Девочка подкинула резинку для волос, она упала на меня. Мальчик
подошёл, забрал резинку, извинился. Серьёзные дети большого города.
Надо
идти вырывать свой кусок хлеба из пасти капитализма. А спать хочется, а голова
кружится… Пойти вздремнуть, что ли? Здоровье-то дороже. У меня три дня назад
губа в углу рта потрескалась, всё не заживает, как бы не грибок. Как целоваться
буду, не говоря уже об игре на кларнете? Пойду посплю лучше.
17:06.
Я проснулся. Лежу на кровати. Ну и на клопа же я надавил!.. Три часа сна. Идти
сегодня работать или нет? Чувствую себя получше. Наверное, так и проваляюсь до
завтра, надо сделать выходной. Сосед расчехлил хозяйский телевизор, я его в
свою комнату перенёс проверить - у меня кабель есть антенный. Широкоформатный
экран. Картинка растягивается в ширину - все толстые, довольные.
Я всё
думаю об эффекте большого города. В толпе как в пустыне. Вчера мы с Лизой
целовались прилюдно - она по сторонам озирается. Я говорю: «Ты не волнуйся - ты
их больше никогда не увидишь, и они тебя никогда не увидят». Всё равно что в
чистом поле целоваться или в лесу. То же самое и с игрой: работаешь
в вагоне, вышел в следующий - всё, больше этих людей не встретишь, и они тебя тоже. Поэтому здесь всем друг на
друга наплевать, в хорошем смысле этого слова.
У нас в
Иерусалиме не так: меня, например уже весь город знает как уличного музыканта.
Да и я каждый день там одни и те же лица возле себя вижу. А здесь… свобода!
Лиза всё не звонит, а мне её не найти. Всё, как не бывало. Хорошо хоть сфотаться успели.
Приходил Ник, хозяин квартиры. Как всегда похохатывая, он согласился взять
квартплату фунтовыми монетами. Шестьдесят тяжёленьких, золотеньких фунтиков за
неделю. Теперь их у меня осталось совсем немного - пара-тройка всего. Пойду
полабаю, наверное.
20:13.
Еду на работу, в то ли поезде, то ли
электричке. Больше на метро похоже, только вагоны слитные - можно пройти весь
поезд из конца в конец, и идёт он над землёй. Эта штука называется “Docklands
light rail”, то есть «Лёгкие рельсы» - они проходят
над районами старых лондонских доков. Кондуктор, седой замученный негр, продал
мне билет в один конец, собственноручно написав на нём станцию назначения, мою
любимую “Waterloo”. За это я ему отдал 2.20 - всё что у меня осталось после платы за квартиру. По этому же билету я надеюсь
вернуться, а ещё надеюсь не встретиться с
тем же самым кондуктором на обратном пути.
23:18.
Еду с работы. Таки полабал! Блин, хорошенькая села справа, но далеко. Ладно.
Сперва
я играл на пустых линиях, там уставшие лондонцы с работы возвращались. Почти
ничего не давали. Кое-где вообще ничего
не давали. Народ утомлённый, да и поезда пустые. Я
загрустил - играю почти час, меньше фунта в кармане. Но продолжаю. Хоть поездку
окуплю, думаю. Пересел на мою любимую Piccadilly line.
Она тоже пустая, но на центральном отрезке туда со станций «Лейстер-сквер» и
«Ковент-Гарден» забирается отгулявший народ, вот там я и
кормился. А на обратном пути пересел на центральную линию, всего три остановки до моей пересадки, успею или нет? Успел!
…Я
закончил, собираю деньги. Открываются двери, заходит пара: он - лет 49, в
пиджаке с галстуком, подвыпивший, наодеколоненый. Дал мне фунт. Жене:
- Давай
дадим ему, пусть заткнётся.
Я молчу, мне ещё одну остановку ехать. Он заскучал видимо, или замялся:
- Ну,
сыграй чего-нибудь, что ли! “Entertainer” знаешь?
- Ми - фа
- фа# - ре - фа - ре - фа - ре!…
Он мне - раз! - ещё фунт. Тут я и вышел.
Поезд очень красиво движется над
землёй среди сверкающих небоскрёбов, отражающихся в Темзе. Лепота! Обратите
внимание на моё настроение: заработал немного фунтов, и оно тут же круто пошло вверх. Профессия у меня очень полезная для здоровья
- сразу результат налицо. Сразу тебе отдача - положительная или отрицательная.
Карман мой приятно оттягивается, давит на ногу. Ещё не посчитал. Тянет пофилософствовать.
Мы проезжаем через деловой центр - в окнах небоскрёбов сгрудились
компьютеры. Завтра с утра там сгрудятся клерки. Они будут работать: считать
чужие деньги, склочничать, боясь потерять
своё рабочее место, сжигать нервы, прожигать жизнь. Годам к шестидесяти у них
будет: изменяющая (если ещё в состоянии) жена, животик, стенокардия, дом, отвернувшиеся дети, счёт в банке и
мерзкая жизнь за плечами.
Вот так живёт большинство: мука с девяти ло шести, чтобы вечером успеть
пожить три часа у телевизора. А зачем? Может лучше - в бомжи, в бичи, в нищие
уличные попрошайки? Думайте, господа!
0:34. Я
дома. А кондуктора, который мне билет в один конец продал, видел я мельком.
Седой замученный негр в синей фуражке. В первом вагоне стоял, до меня не
добрался.
Так прошла первая неделя моего пребывания в
Лондоне. В следующие за ней два месяца я пережил ещё массу приключений, и может
быть когда-нибудь я них ещё расскажу. А пока разрешите раскланяться,
всегда ваш,
"Л. из Л."